Неточные совпадения
До сих пор
все дамы как-то
мало говорили о Чичикове,
отдавая, впрочем, ему полную справедливость в приятности светского обращения; но с тех пор как пронеслись слухи об его миллионстве, отыскались и другие качества.
И
мало того, что осуждена я на такую страшную участь;
мало того, что перед концом своим должна видеть, как станут умирать в невыносимых муках отец и мать, для спасенья которых двадцать раз готова бы была
отдать жизнь свою;
мало всего этого: нужно, чтобы перед концом своим мне довелось увидать и услышать слова и любовь, какой не видала я.
— А журнал, это есть, братец ты мой, такие картинки, крашеные, и идут они сюда к здешним портным каждую субботу, по почте, из-за границы, с тем то есть, как кому одеваться, как мужскому, равномерно и женскому полу. Рисунок, значит. Мужской пол
все больше в бекешах пишется, а уж по женскому отделению такие, брат, суфлеры, что
отдай ты мне
все, да и
мало!
Кнуров (
отдает коробочку). Ну, это пустяки, есть дела поважнее. Вам нужно сделать для Ларисы Дмитриевны хороший гардероб, то есть
мало сказать хороший — очень хороший. Подвенечное платье, ну, и
все там, что следует.
Райский съездил за Титом Никонычем и привез его чуть живого. Он похудел, пожелтел, еле двигался и, только увидев Татьяну Марковну,
всю ее обстановку и себя самого среди этой картины, за столом, с заткнутой за галстук салфеткой, или у окна на табурете, подле ее кресел, с налитой ею чашкой чаю, — мало-помалу пришел в себя и стал радоваться, как ребенок, у которого отняли и вдруг опять
отдали игрушки.
Татьяна Марковна не знала ей цены и сначала взяла ее в комнаты, потом, по просьбе Верочки,
отдала ей в горничные. В этом звании Марине
мало было дела, и она продолжала делать
все и за
всех в доме. Верочка как-то полюбила ее, и она полюбила Верочку и умела угадывать по глазам, что ей нужно, что нравилось, что нет.
А вот поедешь к Ляховскому, так там тебе покажут такую барышню, что
отдай все, да
мало, прибавь — недостанет…
В первые месяцы своего перерождения он почти
все время проводил в чтении; но это продолжалось лишь немного более полгода: когда он увидел, что приобрел систематический образ мыслей в том духе, принципы которого нашел справедливыми, он тотчас же сказал себе: «теперь чтение стало делом второстепенным; я с этой стороны готов для жизни», и стал
отдавать книгам только время, свободное от других дел, а такого времени оставалось у него
мало.
— А какую мне икру зернистую сегодня из Москвы привезли! — хвастался содержатель буфета, — балык! сёмга! словом сказать,
отдай все, да и
мало!
Я больше
всего любил философию, но не отдался исключительно философии; я не любил «жизни» и много сил
отдал «жизни», больше других философов; я не любил социальной стороны жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и
мало делал, чтобы ее реализовать.
— Еще бы! Марья-то Ивановна, говорят, чуть с ума не сошла; отец и мать глаз никуда показать не смеют… А как они друг друга щелкают, эти газетчики!"Жиды! хамы! безмозглые пролазы!" — так и сыплется! Одна травля «жидов» чего стоит —
отдай все, да и
мало! Так и ждешь: ну, быть тут кулачной расправе!
Знаем тоже его не сегодня; может, своими глазами видали, сколько
все действия этого человека на интересе основаны: за какие-нибудь тысячи две-три он
мало что ваше там незаконное свидетельство, а
все бы дело вам
отдал — берите только да жгите, а мы-де начнем новое, — бывали этакие случаи, по смертоубийствам даже, где уж точно что кровь иногда вопиет на небо; а вы, слава богу, еще не душу человеческую загубили!
Подхалюзин. Не нуждаюсь я ни в чем после вашего благодеяния. И напрасно вы такой сюжет обо мне имеете. Я теперича готов
всю душу
отдать за вас, а не то чтобы какой фальш сделать. Вы подвигаетесь к старости, Аграфена Кондратьевна дама изнеженная, Алимпияда Самсоновна барышня образованная, и в таких годах; надобно и об ней заботливость приложить-с. А теперь такие обстоятельства —
мало ли что может произойти из
всего этого.
— Такая, вашество, сторона! такая сторона!
Отдай все, да и
мало!
Вот этому-то старику мало-помалу почти
все арестанты начали
отдавать свои деньги на хранение.
…А ведь странно, однако, что я до сих пор, до двадцати лет, никого не любила! Мне кажется, что у Д. (буду называть его Д., мне нравится это имя: Дмитрий) оттого так ясно на душе, что он
весь отдался своему делу, своей мечте. Из чего ему волноваться? Кто отдался
весь…
весь…
весь… тому горя
мало, тот уж ни за что не отвечает. Не я хочу: то хочет. Кстати, и он, и я, мы одни цветы любим. Я сегодня сорвала розу. Один лепесток упал, он его поднял… Я ему
отдала всю розу.
— Ого!.. Так вы вот как?!. Ну, это
все пустяки. Я первая тебя не
отдам за Алешку — и
все тут… Выдумала!
Мало ли этаких пестерей на белом свете найдется,
всех не пережалеешь… Погоди, вот ужо налетит ясный сокол и прогонит твою мокрую ворону.
Для содержания людей ратных
отдадим все злато и серебро; а если
мало и сего, продадим
все имущества, заложим жен и детей наших…
— А тогда можно будет сказать так: следовательно, Кай и без палки вышел гулять!.. Да я вам, вашество, из какого угодно материала, в одну минуту, таких результатов насочиняю, что
отдай всё, да и
мало!
—
Всё журит: «Дело, говорит, делай… Я, говорит, книжника не хочу…» Но ежели мне противно за стойкой торчать? Шум, гам, вой, самого себя не слышно!.. Я говорю: «
Отдай меня в приказчики, в лавку, где иконами торгуют… Покупателя там бывает
мало, а иконы я люблю…»
— Теперь я другую линию повел. Железнодорожную-то часть бросил. Я свое дело сделал, указал на Изюм — нельзя? — стало быть, куда хочешь, хоть к черту-дьяволу дороги веди — мое дело теперь сторона! А я нынче по административной части гусара запустил. Хочу в губернаторы. С такими, скажу вам, людьми знакомство свел —
отдай все, да и
мало!
Круглова. Хоть
весь свет суди меня, а я вот что думаю:
мало будет убить меня, если я
отдам тебя за него.
— Мы таковые разы, — говорит, — уже видали: вы, в ваше удовольствие, сподобитеся
все видеть и приложиться к угоднику во время всенощного пения, а в рассуждении болящего, будь воля угодника, — пожелает он его исцелить — и исцелит, а не пожелает — опять его воля. Теперь только скиньтесь скорее на одрец и на покровец, а у меня уже
все это припасено в близком доме, только надо деньги
отдать.
Мало меня здесь повремените, и в путь пойдем.
Глафира Фирсовна. Можно ль с него требовать?
Мало ль у него делов-то без тебя! У него
все это время мысли были заняты другим. Сирота у него была на попечении, красавица, получше тебя гораздо; а вот теперь он
отдал ее замуж, мысли-то у него и освободились, и об тебе вспомнил, и до тебя очередь дошла.
Они
всё только строят, вечно трудятся, их пот и кровь — цемент
всех сооружений на земле; но они ничего не получают за это,
отдавая все свои силы вечному стремлению сооружать, — стремлению, которое создает на земле чудеса, но все-таки не дает людям крова и слишком
мало дает им хлеба.
Душа святая! О тебе нет речи!
Твои достатки и тебя мы знаем.
Ты
все отдашь, и я
отдам, и он, —
Все будет
мало. С чем тут приниматься!
И только что обидим мы без пользы
Самих себя, а делу не поможем.
Кто нас послушает! В бедах и в горе
Сердца окаменели. О себе
Печется каждый, ближних забывая.
«Ах, что за огонь-девка! — думал фельдшер, садясь на сундук и отсюда глядя на танцы. — Что за жар!
Отдай всё да и
мало…»
— А и сдали, — отвечала Грачиха, — не любила, сударь, их госпожа генеральша мужиков своих под красную шапку
отдавать,
все ей были нужны да надобны, так дворянин на ту пору небогатенькой прилучился: дурашной этакой с роду, маленького, что ли, изурочили, головища большая, плоская была, а разума очень
мало имел: ни счету, ни дней, ничего не знал.
Деревья
отдают свои плоды и даже свою кору и листья и сок
всем, кому они нужны. Хорошо тому человеку, который делает то же. Но
мало есть людей, которые понимают это и поступают так.
Дуня слушала,
мало что понимая из речей Никифора Захарыча, денег не взяла, а просила съездить в Осиповку, обо
всем рассказать Патапу Максимычу и деньги ему
отдать.
— О нет! Таким ты казался только вначале. Скажу тебе правдиво, как и
все, что я говорю сейчас; ты вовсе не глуп, Вандергуд, теперь я узнал тебя ближе. Это пустяки, что ты так наивно
отдал мне
все свои миллиарды, —
мало ли умных людей обманывалось искусными… мошенниками! Твое несчастье в другом, товарищ.
И так со
всеми ими — с девушками, с женщинами: за то, чтоб жить,
мало отдавать труд и здоровье, — у них есть еще то, до чего жизнь жестоко жадна, и она не отступит, пока не возьмет и этого, пока в ее пахнущую кровью мясную лавочку смирившаяся женщина не принесет и своего мяса.
И опять его потянуло внутрь. Он перешел улицу, нырнул в калитку мимо того же дворника и обошел кругом по тротуару
всю площадь двора. Что-то особенно притягательное для него было в этой внутренности дома Калакуцкого. Ни на один миг не всплыла перед ним мертвая голова с запекшейся раной, пистолет на полу, письмо танцовщице. Подрядчик не существовал для него. Не думал он и о возможности такой смерти.
Мало ли сколько жадных аферистов! Туда им и дорога!.. Свою жизнь нельзя так
отдавать… Она дорого стоит.
—
Все это очень может быть, но это все-таки
мало противоречит моему мнению, — возразил агент. — Ваш сын признает, что он сам несколько раз
отдавал Сиротинину ключ от кассы. А что
всего важнее, это то, что после первого же получения ключа он купил себе дачу в Лесном на имя своей матери… Откуда у него деньги?
Немножко нужно бы и дома посидеть. Мне припомнилось то, что говорил Степа о Володьке. Я
все отдаю своим несчастным; а ему уделяю слишком
мало.
— Жаль… Ах, вахлак, вахлак… Такая ей судьба выходит… Моих советов слушаться будет… так заберет его в руки, что
отдай все, да
мало… а он жаль…
На подкуп нечего было и надеяться: французский солдат в высшей степени честен, да и денег у Савина было
мало, так как
все, что имел, он
отдал перед отъездом Мадлен, оставив себе только несколько сот франков на дорогу.
Любитель
отдал бы за нее
все свое имущество,
отдал бы себя, но он имеет
мало вещественного, он сам нейдет в цену, и божественная должна принадлежать другому.
— Родины! — с жаром воскликнул юноша. — Хотя я
мало знаю ее и воспитан вами, но
отдам за нее
всю кровь мою. Я сильно привык к Ливонии и забыл мою родину, и за это Бог карает преступника.
Крестьянин. Чья? Известно чья. Вот он, толстопузый черт, захватил тысячу семьсот десятин, сам один, и
все ему
мало, а мы уже и кур перестаем держать — выпустить некуда. В пору и скотину переводить. Кормов нету. А зайдет на его поле теленок али лошадь — штрах, продавай последнее, ему
отдавай.
«Инструмент» и «приходимые красотки» — это прямо
отдавало тем самым источником, из которого были почерпнуты первые материалы для легенды, получившей свое развитие у нас на plage. Ветер или вода, значит, занесли «запятую» прежде
всего туда, в наше фешенебельное место; но там, на plage, «запятой» «среда не благоприятствовала», и запятая не принялась, или, культивируясь, вырождалась во что-то
мало схожее и постороннее: а вот тут, когда она попала в среду ей вполне благоприятную, она «развила свои разведения».
Всё было съедено, и
все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало-жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них,
отдавали им свое последнее.
Люди,
мало думавшие об отношениях богатых к бедным, обыкновенно думают, что только бы богатые
отдали бедным, или были бы принуждены
отдать часть своего богатства, и
всё будет прекрасно. Но это большая ошибка. Попробуйте раздавать деньги бедным в городе, да это и пробуют. И что же выходит?